http://www.mesoamerica.ru/travel/armina_peru.html
Путешествие по Перу (новая старая древняя цивилизация)

Армина Вольперт

Извините за такое количество прилагательных, но они необходимы для того, чтобы намекнуть на универсальность истории. После Перу не остается в ней (универсальности) никаких сомнений.

Я - локальный гид или гидша, как называл меня мой дорогой спутник по Перу. Локальный гид - это немного диагноз... Помните врачей, которые лечат только "от почек" или "от головы"..?? А сколько таких, которые видят общую картину заболевания? Единицы. Так и гиды - сколько таких, которые, кроме своих майя или чичимеков, знают, видят еще что-то? Единицы. Я из большинства. К сожалению. Особенно, учитывая присутствие медицинского и отсутствие классического исторического образования. Правда, мое медицинское и презрение к врачам "от головы", оставило мне потребность анализа и поиска, это и спасает, компенсирует невежество.

Мое путешествие в Перу - это пример уникального совпадения обстоятельств. Оно мне было необходимо. Не раньше, и не позже - именно тогда, когда существовало. Это была неделя медитации, даже, наверное, транса. Это не просто объяснить: ты разговариваешь, пакуешься, торгуешься, кушаешь... и при этом находишься в постоянном полете. Это - не влюбленность, это - не интеллектуальный апогей, это - просто плыть в ощущениях, и принимать. ПРИНИМАТЬ, не анализируя, не критикуя, безусловно.

Этот полет начался с длительного - в Лиму. Лима встретила нас пробками. Больше мне о Лиме сказать нечего: островки западных картинок - макдональдсы и отели в районе Мирафлорес.

Следующий день-полет в Куско. Беседа с пожилым человеком с бородой, который, естественно, оказался колдуном местного значения. " Естественно", т.к. мне на них (колдунов) везет. С этого началось Перу. Он мне подробно, насколько это возможно за час полета, рассказал об экономическом состоянии страны, надеждах и сомнениях, связанных с новым правительством. Колдун оказался доктором антропологии, читающим курсы в американских университетах. Были, правда, и интересные моменты - например, рассказ о местном ритуальном кактусе - перуанском "пиете" , которого здесь называют Сан Педро. И совет - закупить на всю оставшуюся жизнь "агва де флорида" - флоридская вода, раствор, напоминающий дешевый одеколон, который используется перуанцами, как очищающая ауру жидкость.

Куско встретил холодом, это очень удивило, т.к. прожив последние три года в Канкуне, я просто забыла, что такое температура ниже 25 градусов.

Красная глина. Когда-то в детстве была сказка про глиняных человечков... Это про Куско. Там просто нет никакого другого материала. Рассказывают про несметные сокровища инков, про золото. Я не могу себе это вообразить. Их золото, видимо, было тоже из глины. Глиняное небо, глиняное солнце, глиняная мама, глиняная я... Черепичные крыши украшали этот мир красной грязи, старухи, похожие на стариков, в мужских шляпах, и девочки с отмороженными щеками - только они окружают вас, когда вы попадаете в перуанскую глубинку. Постоянно чуство того, что вы вот-вот испачкаетесь, но не из-за какой-то уличной грязи, а от воздуха. Это не раздражает, т.к. вы понимаете, что грязь эта - органическая. Полезная грязь, от нее быстрее расти будешь.

Даже нарядные, очень цветные одежды, в которые одеваются в центре города, чтобы вызвать умиление у шатающихся здесь туристов, ничего не меняют. Это американо-европейское умиление превратило местное индейское население в попрошаек и лентяев. Если брать шкалу попрошайничества из тех народов, с которыми я общалась, то это что-то среднее между юкатанскими майями (почти не просят) и арабами (сами знаете). Это не только попрошайничество, но и приставучая торговля. Из того, что предлагалось, наиболее красивыми мне показались сюжетные картинки на тыквах.

Таксист, везущий меня в отель, был высоким и худым человеком, похожим на лояльного араба. Говорил он на испанском как грузин на русском. Его родным языком является индейский язык кечуа. Гордо показал центральную улицу города, мне она показалась убогой, но это впечатление со временем изменилось.

Самые красивые часы для Куско - это рассвет. Город еще плохо виден, а черепица напоминает Прибалтику.

Мы кружили по окраинам города, выполняя культурную программу, посещая руины, непонятно от кого оставшиеся. Кроме как об инках, ни о ком больше здесь не говорят. История человечества делится на три части: преинки, инки, испанцы. Мне это показалось примитивным взглядом на историю, но наша гид не воодушевляла к интеллектуальному спекулятивному спору, особенно после того, как поинтересовалась у нас, чем же все-таки отличаются иудаизм и католицизм. Мы кое-как дружно объяснили и, пощадив ее девственный ум, решили не задавать запретных вопросов. Инки так инки. Это как Сталин для наших дедов, до которого ничего не было, ну и после которого... Кроме того, тяжело спорить в условиях катастрофической нехватки кислорода. Разряженный воздух действует тихо, неторопливо, забирая последние силы. Чувствуешь себя глубоко беременной.

Руины - это гигантские вулканические глыбы, собранные в заборы-зигзаги. Это не воодушевляло, меня никогда не волновали строительные фокусы.

Интереснее был Кафедральный собор. Он, естественно, был сложен из камней храма инков (?). Это было легко узнать по характерной кладке многогранных глыб. Наша гид снова и снова с упоением считала смежные углы этих черных камней, утомляя все больше и больше. Кафедральный собор - это было место, где мне впервые было интереснее испанское, нежели индейское. Полотно "Тайная вечеря" было похоже на описание рождественского стола из книжки Лингрен "Эмиль из Леннеберги". Помните этот стол с поросенком в середине в окружении жителей датского дома престарелых? В версии картины Кусковского собора на месте стариков присутствовали апостолы, а на месте поросенка - морская свинка. Это священное для индейцев животное, называется здесь "КУЙ". Мы, естественно, сразу обсудили, что не плохо бы попробовать сегодня этого самого "куя" ... Что и сделали. Мне не понравилось. На вкус - старая худая курица. Как объяснила нам наша гид в Пуно (она, кстати, явно была немножко ведьма ), куя используют индейские лекари как рентген. Как? Ты должен заснуть с живым куем, а на утро его следует разрезать и по нему, как по рентгеновскому снимку, рассмотрят болезни твоих внутренних органов. Что у него, то у тебя.

Посвящаю второй день в Куско в самые важные дни моей жизни. Таких не много. Мы отправились в Мачу Пикчу. Город-загадка, построенный высоко в горах, в священном для местных индейцев ущелье. Случайно обнаруженный в начале прошлого века американским исследователем, город поражает воображение алогичностью своей локализации, уверенностью в себе и независимостью, которая была продемонстрирована истории континента. Он остался непокоренным, о его существовании так и не узнали конкистадоры.

Поезд отправлялся в 6 утра. Помните Куско на рассвете?... и холодно. Говорят в июне-июле температура спускается до 0 градусов: бедные-бедные старухи и девочки... Вся надежда на цветные свитера из лам.

Поезд - это не единственная возможность подняться в Мачу Пикчу. Именно, "подняться" , т.к. это понятие и ландшафтное, и духовное. Вы можете пойти пешком, прикоснуться физически к истории, пройти "путь инка" (camino inca). Несколько дней с рюкзаками, по зеленым горным тропинкам. До инициативы системы "Ориентал", которая пустила тур. поезда, это был единственный путь - "путь Инка".

Мы выбрали поезд.

Если у майя доминирующая геометрическая форма это - трапеция, то у инков - зигзаг. Так поезд и шел - полчаса в гору, 15 минут вниз. И так 3 часа. Самое запоминающие за эти три часа - это музыка. Слышали ли вы когда-нибудь Титаник в перуанско-фольклорной обработке? Могу вас заверить, что это ужасно. Наша гид, не моргнув глазом, уверила, что и титаник, и мелодии Саймона с Гарфункелем - это древняя преиспанская инковская музыка, которую позаимствовали хитрые грингос. Музыка не смолкала ни на минуту, но даже это не смогло ослабить общего переворачивающего жизнь впечатления этого удивительного дня. Пропало представление о том, что Земля круглая, ведь мы отдалялись от центра к краю Земли. Казалось, что дальше нельзя, оступишься и... кончится Земля, но она продолжалась....

После поезда - автобус, и наконец-то добрались до тупика.

Дальше, действительно, можно оступиться.. Был туман. Красный цвет сменился зеленым, и тоже стал абсолютной доминантой. Мачу Пикчу представляется твоему взору не сразу, он как будто проверяет тебя - а выдержишь ли такую красоту..? Щадит. И медленно-медленно начинает стягиваться невидимой рукой шлейф тумана. Картина постоянно меняется, в течении нескольких минут можно сделать тысячи абсолютно разных фотографий, не меняя позиции.

Те впечатления, которые для нас действительно сильны, обычно ассоциируются с чем-то из детства. Мое прибалтийское детство и здесь проявило себя. В детстве делали маленькие объемные замки, я хотела превратится в Дюймовочку и поселиться в таком замке. Город оказался тем самым замком. Я его нашла. Здесь я всегда хотела жить. Поэтому для меня эта встреча была очень волнующей.

Город-миниатюра, который опоясывают, заключают в свои объятия две горные реки. Бантом они завязывают гору в ее основании, город - наверху. Своей игрушечностью напоминающий ханаанскую Гамлу, город оказался настоящим, и мы вошли в него... На зеленых лужайках паслись ламы и альпаки, как единственные свидетели и представители прошлых цивилизаций. Чуткие и гордые, они задумчиво блуждали по улицам города, будто вспоминая времена Mama Cocha - сестры и жены Виракоча. В моем сознании эти животные были совершенно отделены от нынешних времен. Меня очень удивило, что они существуют на самом деле, в моем представлении это были динозавры, и это мирное сосуществование с городом-легендой казалось логичным, и делало город еще более cюрреалистичным.

Классическая трапеция входа, которая когда-то закрывалась дверью, и вы в городе. Он уютный, таким я представляла себе мой замок изнутри. Мачу Пикчу не вписывается в историю инков и фактом того, что его слишком поздно обнаружили, и самой идеей города-рая, который был построен намерено так далеко и высоко, где атмосфера мира и единства - единственная возможная форма существования. Этот город строили идеалисты, здесь была воплощена мечта о коммунизме. Пол-города - город, пол-города - ступенчатые терассы, создающие подобие римского амфитеатра, где индейцы выращивали 400 сортов картошки. Используя разные виды земли, орошение терасс регулировалось таким образом, что вода на определенном, нужном этапе, встречаясь со слоем непромокаемой земли, была вынуждена "переливаться" на следующую террасу. Может быть, думалось мне, идея равенства вдохновляет область сельскохозяйственного творчества? Ведь то же, происходит в Израиле. Идеи, правда, уже давно нет, а оросительные системы - хоть куда...

Мы приблизились к странному угловатому камню с замысловатым названием, которое я не запомнила. Это был центр - центр энергии, счета, ориентирования во времени. Приблизив ладонь, я почувствовала, как камень "пульсирует" горячим теплом. Это факт.

Уезжать из этого мира зеленых дымчатых гор не хотелось. Но нельзя находиться долго на таком уровне эстетического взлета, иначе будет невозможно вернуться в свой обычный эмоциональный фон, он потеряет все свои краски. Дорога в Куско прошла как во сне. Дегустация горячего кукурузного початка, который мы купили на одной из станций. Горячие зерна, величиной в фистук, в сочетании с деревенской брынзой были фантастически вкусными.

Глаза были заполнены до предела, и ничего больше не могли воспринимать. Самое правильное в такой ситуации - уснуть. Уснуть было непросто, подсознание бурлило, или генетическая память о замке...

На следующий день наш ждал длительный, десятичасовой переезд на поезде на юг, к плавающим островам. Плавающие острова на самом высоком озере планеты - озере Титикака.

Антураж поезда напоминал времена нэпа, присутствие французов - тоже. Подали чай из коки (mate de coca), мы поехали вдоль гор мусора и глины. Мусора было больше, чем глины. Опять послышалась наша любимая музыка в дудочках, но уже живьем, в открытом вагоне. Мы спускались, поднимаясь на юг, рельсы уходили из под ног, дышать становилось все труднее. Пожилые, французы с плохими зубами, одиночные голландцы, индусские американские нувориши и мы: известный русский сатирик и я. Странная компания, странные десять часов горных лысых вершин и, появляющихся из неоткуда, на горизонте, старых женщин. Странное общение, не отягощающее, как исполнение заученного танца, где каждый знает свою роль, но это репетиция, танцуем спокойно, без надрыва. Обращаемся друг к другу, когда есть необходимость. Этот тот редкий случай, когда время идет медленнее, когда общаешься. Кажется, начнем говорить - оно остановиться. Лучше молчанием приближать юг.

Хулиака. Как сказал мой спутник: «Да, это настоящая Хулиака....» Так, наверное, чувствовали себя русские дворяне в 17 году в Стамбуле... Нищета обескураживала. Здесь, на гигантском базаре, который размещался почти на самих рельсах, не было фруктов или пирожков, даже кукурузы здесь не было, здесь были шины, какие-то металлические узлы и горы резиновых поясов. Здесь, в Хулиаке, нас ждала наша гид-ведьма, которая отвезла нас в Пуно.

В Пуно не полегчало. Мы проехали насквозь холодный город и выехали на озеро Титикака, отель стоял прямо на озере. Озеро, где по преданию зародился мир, было серым.

Из всех развлечений в Пуно, как мне прокомментировала местная молодежь, лучшее - единственная в городе сауна, которая как раз и находилась в нашем отеле. Компенсация кислородного голодания сауной прошла не очень успешно, и по состоянию здоровья пришлось все-таки присосаться на полчаса к кислородному баллону.

Так день закончился, и начался следующий.